В прошлом году рынок страхования стал одним из самых быстрорастущих сегментов российской экономики. Президент Всероссийского союза страховщиков (ВСС) Игорь Юргенс оценивает сборы по итогам 2018 года более чем в 1,5 трлн руб. Это на 13,7% больше, чем годом ранее, когда темпы роста составляли 8%.
По итогам 2019 года ВСС прогнозирует продолжение ускорения – подъем уже на 15%. Вклад страхования в объем ВВП России в прошлом году составил 2,1%, в то время как годом ранее равнялся 1,6%. По своей значимости для экономики страны страховой рынок лишь вдвое отстает от агропромышленного комплекса, но в отличие от последнего не требует дотаций и субсидий.
«Восстановление до докризисных времен идет довольно большими темпами в абсолютных цифрах, даже лучше, чем когда-либо было», – заявил Игорь Юргенс на пресс-конференции. На долю страхования жизни пришлось 29,7% рынка, но именно к этому направлению больше всего вопросов как у регулятора и надзорных органов, так и у самих застрахованных.
Страхование жизни тянет рынок
Локомотивом роста рынка остается страхование жизни. По данным ВСС, в прошлом году сбор страховой премии по этому направлению вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 32,8% и составил 478 млрд руб. Темпы прироста примерно соответствуют уровню 2017 года. Сейчас из 20 крупнейших российских страховых компаний 9 – страховщики жизни.
Без учета страхования жизни сбор премий премии по прочим видам вырос на 4,9%. С одной стороны – это соответствует уровню инфляции, но с другой – вдвое выше объявленной Росстатом оценки роста ВВП. И в любом случае прогресс налицо: в 2017 году без учета страхования жизни рынок снизился на 1,8%.
Подробных данных за прошлый год по всем видам страхования пока нет, но, как всегда, ВСС первым подвел и опубликовал итоги страхования жизни. На инвестиционное страхование жизни пришлось 61% премий, или 291 млрд руб., на кредитное страхование – 20%, или 93,7 млрд руб., на накопительное страхование жизни – 14%, или 67,1 млрд руб. При этом структура сборов по страхованию жизни изменилась несущественно. Доля инвестиционного страхования жизни выросла за год с 59,9% до 61%, кредитного страхования – с 19,7% до 20%, накопительного страхования жизни снизилась с 15,1% до 14%, по прочим видам страхования – с 5,3% до 5%.
При этом выплаты по страхованию жизни по итогам 2018 года выросли по сравнению с 2017 годом в 1,6 раза – до 73,4 млрд руб. В том числе объем выплат по инвестиционному страхованию жизни составил 37,6 млрд руб. Рост выплат связан в основном с увеличением числа завершившихся трех- и пятилетних программ накопительного страхования.
Навязанная страховка
Подъем на рынке страхования жизни во многом связан с увеличением объемом кредитов, выдаваемых населению. По данным Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП), при выдаче кредитов на крупные суммы, а особенно ипотечных, банки стремятся навязать заемщику страхование жизни и здоровья, причем через страховые компании, которые входят в единый холдинг с кредитором. Официально банк не имеет право отказать в кредите лишь на том основании, что заемщик отказывается от дополнительной услуги. Поэтому в подавляющем большинстве они просто вводят повышенные ставки по крупным кредитам для тех, кто страховаться не желает.
При этом зачастую заемщику выгоднее пойти на повышенные проценты, чем покупать полис. Однако работа взаимодействующего с потенциальными клиентами персонала заключается в том, чтобы различными способами создать у них впечатление о необходимости и выгодности страхования жизни и здоровья.
Это связано с огромными комиссионными, которые получает продавец страховки от страховой компании. Иногда выплаты достигают 30% от стоимости полиса. По данным Банка России, в первом полугодии прошлого года агентское вознаграждение банков от продажи продуктов страхования жизни достигло 29,5 млрд руб.
Невыгодные инвестиции
Главным драйвером роста рынка является инвестиционное страхование жизни, но при этом оно же грозит серьезными проблемами. Суть этого продукта в том, что одна часть премии идет непосредственно на страхование жизни, а вторая – на инвестиции. Страховыми случаями являются как смерть застрахованного, так и окончание срока страхования. Это значит, что при фатальном варианте родственники застрахованного или другие выгодоприобретатели получат оговоренную в полисе страховку, а в позитивном случае застрахованному будут выплачена страховая премия и проценты.
Внесенную сумму страховщик вернуть обязан, а с размером процентов – «как получится». В основном инвестиционная часть полиса ИСЖ вкладывается в высоконадежные ОФЗ. Если принять текущую доходность обязательств Минфина в размере 8% годовых, то с учетом реинвестирования купона, сделок РЕПО и небольшого опыта управления облигационными портфелями доходность через 3 года составит 28–30%.
Проблема заключается в том, что львиная доля дохода от инвестиций «нестраховой» суммы страховой премии достается продавцу страховки и страховой компании. По неофициальной информации, страховая компания платит продавцу полисов индивидуального страхования жизни 20–25% от суммы привлеченных средств. Неудивительно, что, по данным ЦБ, средняя доходность по завершившимся в 2017–2018 годах трехлетним договорам ИСЖ составила чуть больше 3% годовых, а по пятилетним – 2,4%.
Но три года назад, когда заключались договора, по которым собрал статистику регулятор, доходность ОФЗ была вполовину большей нынешней. Исходя из приведенных выше оценок, становится очевидным, что у тех, кто покупает полисы ИСЖ сейчас, шансов получить даже мизерную доходность не много. Однако для банков продажа полисов –- более выгодное направление бизнеса, нежели традиционное банковское обслуживание, рентабельность которого составляет 1–3%. Естественно, что они будут принимать все меры, чтобы продать как можно больше ИСЖ.
По итогам проведенного КонфОП мониторинга было выявлено, что семь из девяти банков обещали гарантированный доход по инвестиционному страхованию жизни, при этом сразу восемь кредитных организаций говорили о надежности таких вложений, «что не соответствует реальному положению вещей». Но такие схемы вряд ли смогут существовать долго. С ростом финансовой грамотности население будет отказываться от столь сомнительных продуктов, выбирая самостоятельное инвестирование в те же ОФЗ.
И такая тенденция уже налицо. По данным РБК, на начало прошлого года лишь 25% клиентов крупнейшего российского страховщика жизни – «Сбербанк страхование жизни», получивших выплаты по инвестиционному страхованию жизни, пролонгировали полисы.
МНЕНИЕ
Дмитрий Янин, председатель правления КонфОП:
– Потребитель, оформляющий кредит, сталкивается c разнообразием видов страхования заемщика, предлагаемых разными компаниями. Продукт, зачастую приобретаемый вынужденно, в нагрузку к кредиту, остается достаточно сложным для понимания, поскольку он подразумевает множество исключений и условий для выплат. Отметим, что особенностью страхования жизни является реализация продукта через банки, которые мотивированы на продажу максимального количества полисов.
Распространенной практикой банков остается навязывание страхования жизни и здоровья при оформлении кредита только через те страховые компании, которые входят в контур (иногда холдинг) банка, выдающего кредит. Как правило, сотрудники банков при оформлении кредита не предлагают клиенту выбрать любую страховую компанию, а направляют в те компании, с которыми у банка заключен договор и которые зачастую входят в холдинг банка.
Популярность канала банкострахования жизни и здоровья часто сопровождается следующими «ловушками» для потребителя.
Банки мотивированы на продажу страхового продукта заемщику, даже если этот продукт ему не подходит – существенная часть удержанной у потребителя суммы остается у банка в качестве комиссионного вознаграждения от страховой компании.
Когда банки предлагают клиенту страховой полис вместе с потребительским кредитом, процент по кредиту со страховкой оказывается заметно ниже, чем без полиса. Однако страховка может включаться в тело кредита, и на нее начисляются, соответственно, проценты, повышая тем самым стоимость кредита.
Банковские менеджеры зачастую не обладают достаточными компетенциями для информирования потребителей о таком сложном продукте, как страхование заемщика. Страховка представляется в качестве простого и необходимого дополнения к кредиту, чем она не является.
Сотрудники банков намеренно или из-за отсутствия знаний не информируют потребителей о возможности отказаться от страховки в течение 14-дневного «периода охлаждения».
Потребители сталкиваются со сложностями при возврате страхового полиса: и во время «периода охлаждения», и при досрочном погашении кредита.
Источник: https://fingazeta.ru